2019-05-17 95 Просмотров
Продолжаем рассказывать об интересных кроссовочных релизах, за которыми стоит история. В этот раз Екатерина Кулиничева, автор книги «Кроссовки: культурная биография спортивной обуви» и телеграм-канала «Чей туфля спортивная», рассказывает о коллаборации Nike с маленьким стритвир-брендом Cactus Plant Flea Market — и о том, почему в их совместных «вапормаксах» есть все раздражающие черты лимитированных кроссовок, которые тем не менее не хуже современного искусства отражают современность и подталкивают к размышлениям о ней.
Кроссовки дня: Cactus Plant Flea Market x Nike Air VaporMax
Любым новым хайповым кроссовкам, выход которых преподносится как событие с большой буквы, в наше время хочется устроить небольшой страшный суд. Есть ли там за новым колорвеем и броскими декоративными деталями какая-то мысль и идея? Или нет? Понятно, что просто новая расцветка тоже имеет право на существование: в мире почти 8 миллиардов людей, все хотят разного, всем одним дизайном не угодишь, а цвет или выбор материалов часто радикально все меняет — так работает мода на бытовом уровне.
Другое дело, что очень лимитированная коллаборация — это всегда показательные выступления. Бизнес таких гигантов, как Nike, делается на других продуктах для массового рынка. А от подобных имиджевых проектов по‑стариковски ждешь если не какого-то очевидного высказывания, то хотя бы того, что они, как современное искусство, сподвигнут тебя задуматься.
В «кактусах» от Nike и CPFM есть много того, что успело набить оскомину и сегодня подбешивает уже на старте. Например (и особенно), раскрутка. Не последнюю роль в росте спроса на эту модель сыграло то, что еще до официального релиза в ней появились несколько знаменитостей определенного толка — тех, на которых сегодня принято смотреть как на классных ребят, которые понимают толк в хороших шмотках. Свои пары получили Трэвис Скотт, Фрэнк Оушен, A$AP Rocky и другие, многие сходили в этих кроссовках на заметные мероприятия вроде баскетбольного матча. В инстаграме также засветили версию friends and family (так называют суперограниченные тиражи «для своих», которые могут состоять и меньше чем из десяти пар. — Esquire) — с декоративными деталями вроде светящегося неоном свуша и подошвы, которых нет у ретейл-версии для продажи: да, у ретейл-версии подошва просто прозрачная.
Трэвис Скотт на баскетбольном матче в рубашке Prada и кроссовках Cactus Plant Flea Market x Nike Air VaporMax
И ребенку видно, что так вместе с этими кроссовками продается эфемерное чувство принадлежности к продвинутой элите. А если вы не Трэвис Скотт, которому всё доставят на дом, то за обладание этим чувством придется, конечно, заплатить, да еще и побегать. Сами соавторы Cactus Plant Flea Market — тоже непростой проект, который, судя по всему, сознательно выстраивал образ секретного бренда для понимающих ребят и теперь будет это капитализировать по модели Supreme. Кроссовки — вроде и новый символ статуса, но в каких-то обстоятельствах они работают точно так же, как все старые символы вроде дорогих часов, кастомизированного мерседеса или крокодиловых сумок.
Но интересного в них тоже хватает. О чем они заставляют задуматься? Например, о той самой новой эстетике, с которой работают авторы этой модели, ее месте в мире, той роли, которую она способна в нем играть.
Фрэнк Оушен
Уже упомянутый Фрэнк Оушен в рамках этой импровизированной промокампании новых кроссовок выступил едва ли не ярче, чем со своим анораком Prada на Met Gala. Музыкант сфотографировался на розовом велосипеде в кроссовках и скучном офисном костюме с галстуком. Костюм все прочитали как намек на commuter look — стереотипный образ офисного клерка, который вынужден каждый день подолгу добираться на работу общественным транспортом. Для западного мира это такой традиционный модный жупел, страшилка-пугало, тот, в который люди с амбициями в области стиля не хотят превратиться.
С этим стереотипизированным болотом банальности очень любопытно работает популярная культура. Например, кино, где завязка самых невероятных событий происходит не в далекой галактике, а в таких вот поездах с офисным планктоном (из последнего есть, например, одноименный «Пассажир» с Лайамом Нисоном, который в оригинале так и называется — Commuter). Они иронизируют над мифами о таком образе жизни так же, как сериалы вроде «Отчаянных домохозяек» или «Большой маленькой лжи» вскрывают миф о скучных пригородах, где якобы ничего не происходит. Так вот, Highsnobiety даже выпустил целый текст с заголовком «Фрэнк Оушен с помощью «вапор максов» от Cactus Plant Flea Market сумел круто преподнести образ пассажира пригородной электрички».
Сам дизайн кроссовок при всей элитарности их маркетинга — та же игра. Свуш из пластикового шнура, пришитый к кроссовку стежками, которые никто не прячет. Четырехглазый смайлик CPFM и крупная надпись Just do it, как в не самом затейливом мерче. Она слишком бросается в глаза, спорит с формой обуви и отвлекает, в ней вроде бы все неправильно. Очень объемные шнурки, как у спортивных, а не модных моделей. Несимметричный дизайн: правый кроссовок отличается от левого, элементы те же, но расположены они иначе относительно внутренней и внешней части, как будто на конвейере напутали. И вишенка на торте: два кроссовка в паре немного отличаются по цвету: один кроссовок скорее серый, а второй — скорее серо-зеленый. В мемуарах сооснователя Nike Фила Найта есть красочное воспоминание, как он впервые оказался на заштатной китайской фабрике и с ужасом понял, что там с трудом могут сделать кроссовки одного оттенка цвета. Но то, что 30−40 лет назад однозначно считалось браком, Синтия Лю с соавторами сегодня использует как дизайн-прием. И конечно, это эстетическая провокация, а не буквальное предложение закрывать глаза на производственный брак.
Вот несколько выдержек из разных отзывов на эти кроссовки: ощущение ручного труда и DIY, эстетика деконструкции, «страшненькие, но тем и интересные». Так, собственно, и есть. Креативщик и организатор модных вечеринок Тремейн Эмори разродился в инстаграме целой телегой о кроссовках и знаменитой эстетике ваби-саби (эстетике несовершенств. — Esquire). Эта обувь действительно работает с эстетикой несовершенств, точнее, с тем, что еще совсем недавно считалось «несовершенствами» (как слишком спортивный образ обуви, например, которого еще не так давно модникам рекомендовали избегать). Эти несовершенства — другие, не такие, как в distressed sneakers или у любимых кедов Курта Кобейна. Они — продукт культуры массового индустриального производства, которую мало кто любит, но без нее наша цивилизация, скорее всего, уже невозможна. Визуально «кактусы» скорее попадают в тот же сегмент экспериментов с кроссовками, что и работы Вирджила Абло, который эстетизирует элементы вроде пластиковых защитных колец или технических описаний. Это эстетика для людей, которые понимают, что в мире есть и пластиковые шнуры, а не только премиальные виды кожи и кружева XVII века.
«Кактусы», помимо прочего, очень удачно вышли в те же сроки, что и посвященный кэмпу Met Gala. Этот бал оставил чувство некоторой неловкости, но не за гостей, а за многих комментаторов: на дворе 2019 год, а люди все так же пытаются определить и объяснить кэмп и новую эстетику времени исключительно через эссе, написанное в 1964 году, как будто в мире и моде с тех пор ничего не изменилось. Хотя правильнее было бы дополнять, переосмыслять, комментировать, уточнять. Такие вещи, как эти новые кроссовки, при всей очевидной коммерческой составляющей, вполне могут стать частью такого комментария. Или как минимум триггером, который заставит подумать на эту тему.
