2019-01-25 245 Просмотров
Ради карьеры автор Men's Health был вынужден погрузиться на дно одиночества в одном из самых ярких и веселых городов мира, но, к счастью, сумел вынырнуть на поверхность. Вот его рассказ о том, почему современному мужику так трудно найти друзей и что нам всем с этим делать.
Несколько лет назад мы с друзьями организовали поездку в Пик-Дистрикт, национальный парк на севере Англии. Стоит отметить: среди нас нет ни одного Беара Гриллса, но мы тоже подготовились: в наших сумках оказались несколько пар походных ботинок, а еще мы опустошили ближайший универмаг — и только после этого на 48 часов уехали в пустыню в Дербишире. Не очень помню, как у нас вообще возникла такая идея — провести выходные в удаленном от цивилизации сельском коттедже.
Нечто невероятное произошло в этой поездке, хотя ничего сверхъестественного мы не делали. Большую часть времени мы выпивали и обменивались подколками. Ах да, еще была неудачная попытка приготовить говядину «Веллингтон» и крайне неудачный поход. Но самое важное не это!
Наша компания сложилась еще в университете, но мы никогда никуда не выезжали вместе. Решение удалиться из Лондона и осесть на несколько дней где-то на туманной северной равнине было неожиданным. Итог такой: пятеро мужчин, сидя у камина на краю света, почему-то почувствовали себя свободнее. Все старые обиды наконец были освобождены из заточения в глубинах наших сознаний. У нас появились время и возможность исследовать собственные жизни — и мы это сделали!
Хочешь пример? С одним из друзей мы провели всю ночь за разговором о том, как же так получилось, что мы оказались в заложниках собственных жизней. Почему мы сами ограничиваем себя в возможностях? Я же хотел стать свободным писателем, ну или иностранным корреспондентом, который перемещается по миру, а в итоге оказался связанным работой в лондонской редакции. Мой приятель провел несколько лет, трудясь в сфере финансов, хотя всегда мечтал делать что-то более полезное для человечества. Это был один из тех редких разговоров, который я запомню навсегда.
Поездка, как я понял несколько месяцев спустя, была антитезой одиночества. А про одиночество я к тому моменту узнал, пожалуй, все! Я тогда уже переехал в Нью-Йорк, получив (как я и мечтал!) желанную роль корреспондента. Моя жизнь перешла с одного полюса на другой: из Лондона, где я был окружен старыми и очень близкими друзьями, на Манхэттен, где вокруг меня были одни незнакомцы. Я был там один, почти без друзей. Впервые в жизни я чувствовал себя одиноким!
Настолько одиноким, что я начал жаждать, например, небрежной улыбки официантки в местной закусочной. И каждое утро с нетерпением ждал кивка головой от владельца магазина на углу, где я покупал «Нью-Йорк Таймс». У меня появились странные привычки: долгие ночные прогулки по городу, а еще (только никому не говори!) я начал подолгу смотреть порно. Иногда казалось, что мое одиночество прекрасно, но на самом деле большую часть времени я ощущал себя просто-напросто несчастным.
Мои ожидания от Нью-Йорка (от людей, с которыми я должен был встретиться, разговоров, которые могли состояться) были огромны. А как иначе, ведь большая часть телевизионных мифов о городе вращается вокруг дружбы. Это так мило показано в сериалах — «Девочки», «Сайнфелд», «Секс в большом городе» и, конечно же, «Друзья». Но в реальном Нью-Йорке у меня все сложилось совсем иначе.
В больших городах люди балансируют на грани внешнего успеха и внутреннего отчаяния
Одиночество часто сравнивают с голодом. Все жаждут эмоциональной поддержки и общения. Но одиночество в большом городе — это, конечно, особый тип голода, а Нью-Йорк — это, пожалуй, самое одинокое пристанище для одиночек. Я гулял по Сохо или Ист-Виллиджу в субботу утром и удивлялся тому, насколько занятыми и поглощенными казались там люди. Они все знают друг друга? И почему они не хотят меня знать?
Моя квартира в Уильямсбурге, в Бруклине, выходит на мерцающую панораму города. Это один из самых захватывающих видов в мире, если только вы не чувствуете себя одиноким. Потому что иначе все эти разноцветные огни издеваются над вами, за каждым мерцанием — люди, которые весело болтают, выпивают, смеются и целуются. Только среди них нет меня.
Одиночество очень похоже на депрессию, хотя это не то же самое. Одно исследование, проведенное Калифорнийским университетом в Сан-Франциско, показало, что большинство из тех, кто жалуется на чувство одиночества, не испытывают клинической депрессии, хотя симптомы очень похожи. Что касается меня, у меня не было никаких химических или патологических причин быть несчастным в течение этих шести месяцев в Нью-Йорке. Я был как компьютер, отключенный от интернета. Мне просто нужно было восстановить соединение. Мне нужны были друзья.
Это ощущение со временем сгладилось. У меня появилась девушка, я нашел достаточное количество друзей — и снова был счастлив. Но опыт временной изоляции заинтересовал меня, я начал много читать и писать об одиночестве. Прочел книги Оливии Лэнг «Одинокий город» и «Племя» Себастьяна Джангера. Углубился в «Мою борьбу» Карла Уве Кнаусгора. Я быстро понял, что мои ощущения совсем не уникальны. Миллионы других людей чувствовали себя так же, как и я, — многие из них жили в еще больших, еще более захватывающих городах мира, балансируя на грани внешнего успеха и внутреннего отчаяния.
Еще я понял, что в некоторой степени мое затруднительное положение было связано с тем, что я мужчина. Конечно, одиночество не зависит от пола, но мужчинам особенно трудно выражать глубокие чувства и вступать в откровенные отношения с близкими. Нам легче поговорить о футболе или политике, чем признать, что мы страдаем от низкого сексуального влечения или от того, что нас не ценят на работе. Мы не знаем, кому сказать эти вещи или как их сказать. Вот почему некоторые одержимо стремятся к светским евангелистам, таким как Джо Роган, Джордан Петерсон или Сэм Харрис, которые исследуют мужскую психику и распространяют свое учение через подкасты и ютьюб.
После университета у меня появилось только два близких друга-мужчины, а прошло уже почти десять лет
Мужчины не умеют разговаривать друг с другом, не могут просить помощи. Это правда. Вот мой пример: лично я предпочел бы в течение получаса самостоятельно блуждать и искать дорогу, чем выглядеть некомпетентным, спрашивая у прохожего верное направление. Это, кстати, удивляло всех моих девушек. А еще мне нужно оказаться в таком месте, как пустыня Пик-Дистрикт, чтобы открыться другому человеку. Большинство моих друзей — женщины, потому что я обычно нахожу компанию женщин более расслабленной и привлекательной. Но чтобы справиться с моими самыми дурными эмоциями, мне, конечно, необходима реальная мужская компания. И переписки в WhatsApp будет недостаточно, какой бы остроумной она ни была.
Ученые это подтверждают. Исследование, проведенное в Оксфордском университете в 2017 году, показало, что мужчины лучше чувствуют себя общаясь в реальности, в то время как женщинам гораздо легче поддерживать эмоциональную связь посредством телефонных разговоров. Наши социальные структуры тоже функционируют по-разному. Согласно исследованию, опубликованному в журнале Plos One, дружба между мужчинами процветает в компании, толпе, в то время как женщины предпочитают общение один на один.
«Определяющим фактором сохранения дружеских отношений между девушками является то, как много времени они могут разговаривать друг с другом по телефону, — утверждает Робин Данбар, возглавлявший исследование в Оксфорде. — То, что поддерживает дружбу мужского пола, — это действия, которые мужчины совершают вместе: идут в паб, на футбольный матч или сами гоняют мяч. Для этого нужно приложить усилия. Именно в этом заключается разница дружбы мужчин и женщин».
Проблема, с которой я столкнулся в прошлом году, — завести новых друзей-мужчин, и эта задача, оказывается, становится все труднее с возрастом. С тех пор, как я ушел из университета, у меня появилось только два близких друга-мужчины, а прошло уже почти десять лет. Конечно за это время у меня было много приятелей, коллег, собутыльников, но ни к одному из них я бы не обратился, если бы моя жизнь покатилась под откос.
После сорока ситуация часто ухудшается. Обремененные семейной жизнью, мужчины перебираются в пригороды, общаются в кругу своих семей, поддерживают прочные профессиональные связи, но оказываются отрезанными от настоящей мужской дружбы. И многие мужчины гораздо больше полагаются на своих партнеров в эмоциональной поддержке, чем сами это признают. «Тебе действительно нужно прилагать усилия, чтобы дружить с кем-то и встречаться, — говорит один из моих приятелей, ему за сорок, он все реже встречается со своими друзьями, так как у всех уже давно свои семьи. — Заставить людей встретиться, когда у них маленькие дети, — это почти невыполнимая задача».
Как ты заводишь друзей мужского пола в свои тридцать и сорок? Как ты создаешь новые связи? Это удивительно сложно. Ты можешь встретить людей на работе или, возможно, в спортивном зале, но всегда приходится сталкиваться с барьером. Когда я впервые был в Нью-Йорке, я довольно часто завязывал знакомство с парнями. Мы даже выпивали вместе. Но что потом? Предложить мужчине встретиться еще раз — это мне всегда казалось немного странным и неудобным.
Дружбе требуется полная отдача — нужны такие вечера, когда вы в настроении для пяти шотов, а не для одного. Одна качественная попойка может стоить сотни быстрых встреч после работы
Некоторые причины современного одиночества кроются в том, насколько мы отклонились от наших племенных корней. Технологии, конечно, одна из первопричин. Вы наверняка слышали теорию о том что, соединив нас всех вместе, социальные медиа каким-то удивительным образом смогли и разлучить нас. В одном исследовании парни в возрасте от 19 до 32 лет, которые проводят в социальных сетях более двух часов в день, говорили о чувстве одиночества и изоляции в два раза чаще, чем те, кто равнодушен к сетевому общению. Наши цифровые связи могут ощущаться как настоящие, но они часто оказываются слабыми — это все же призрачная имитация человеческого контакта.
Гиперурбанизация и разрушение традиционных сообществ — вторая важная причина. Вот почему многие из нас сейчас играют «в боулинг в одиночку», как описал это в своей книге американский политолог Роберт Д. Патнэм. Он отметил, что все больше и больше людей начинают играть в боулинг, но все меньше людей собираются в команды и лиги.
Я вырос в тесной еврейской общине на севере Лондона. В детстве я знал имена как минимум половины людей на моей улице. Мои дедушка и бабушка жили в шести домах от нас, а мои кузены — на соседней улице. Тогда мне не нравился этот деревенский уклад: слишком много сплетен и очень мало частной жизни. Но сейчас я бы с удовольствием отдал анонимность моих последних четырех жилищ в многоквартирных домах в обмен на это. Только представь: за последнее десятилетие у меня не было ни одного важного и серьезного разговора с соседом. Я не знаю, кому в моем доме можно оставить запасные ключи.
Время сегодня одно из самых больших препятствий на пути к созданию современных дружеских отношений. Дружбе нужно время, как растению нужна вода. Недавнее исследование, опубликованное в Journal of Social and Personal Relationships, показало, что в среднем тебе необходимо около 90 часов времени, прежде чем ты посчитаешь кого-то другом, и 200 часов, чтобы назвать этого человека по-настоящему близким.
Речь идет о качестве, а не количестве. Дружбе требуется полная отдача — нужны такие вечера, когда вы в настроении для пяти шотов, а не для одного. Необходимы долгие приемы гостей, когда вы хотите приготовить по-настоящему вкусный и шикарный обед, а не просто перехватить вместе по бургеру. Так, одна качественная попойка может стоить сотни быстрых встреч после работы.
Мы должны поставить близкие дружеские отношения в центр наших жизненных планов и постоянно работать над ними, от всего сердца и неуклонно — так же, как мы работаем над браком или карьерой
Некоторые мужчины всеми силами пытаются найти выход из тупика. Недавно я наткнулся на Evryman — проект гида Дэна Доти. Смысл там такой: мужчины отправляются в дикие места с нетронутой природой, в Беркшир или в Йеллоустонский национальный парк; там они медитируют и путешествуют пешком. Их главная задача — сидеть в мужском кругу и обнажать души. «Раскрыться и поделиться тем, чем вы обычно не делитесь, — это очень сильный шаг», — говорит Доти.
Средний возраст участников Evryman — 26–42 года, период, когда мужчины оставляют свои подростковые компании и одиноко устремляются во взрослый и самостоятельный мир. Доти использует такую формулу: уязвимость х время = глубина соединения. По мнению Доти, усиливая уровень уязвимости, можно сократить количество времени, которое требуется мужчинам для установления настоящих дружеских отношений.
Я присутствовал на нескольких групповых сессиях Evryman в Нью-Йорке и для себя нашел их увлекательными. Но я все-таки британский циник, поэтому не могу погрузиться в эту атмосферу полностью. Я хочу, чтобы мои дружеские отношения были органичными, а не приготовленными в микроволновой печи нового поколения где-то в пустыне.
В идеальном мире, признает Доти, его организации не нужно было бы заполнять этот пробел в жизни, в дружбе и связях между мужчинами. Но мир не идеален, и для многих мужчин такие проекты, как Evryman, приобретают все большее значение. Для меня урок моего собственного опыта одиночества состоит в том, что мы должны поставить близкие дружеские отношения в центр наших жизненных планов и постоянно работать над ними, от всего сердца и неуклонно — так же, как мы работаем над браком или карьерой. Я верю, что каждому из нас время от времени нужен домик где-нибудь в туманной долине, заполненной людьми, которым мы доверяем. В противном случае никто не застрахован от печального финала в одиночестве.
